Marines never die, they just go to hell to regroup!
Название: Гора идет навстречу
Автор: kajitokika
Фэндом: X-Men
Герои: Эрик/Чарльз, Пьетро, и все-все-все
Жанр: Как в жизни – поровну ангста и юмора
Рейтинг: R
Размер: макси
Статус: в процессе
Заявка: фул текстРодилось из заявки единственной и неповторимой Кас ебашит хардкор: «Ты уже прогнал меня однажды, я послушался, и сам смотри, к чему нас это привело. Теперь – не уйду и не отпущу». То есть Магнето берет Чарльза почти что в плен, запирает у себя, удерживает против воли, скажем, после событий дней минувшего будущего. Тот злится, пытается освободиться день за днем, шлет Эрика на три буквы, но тот если вбил себе что-нибудь в свою очаровательную голову, то это уже никакой мухобойкой не выбьешь. Тут даже жанр неважен – что угодно было бы интересно прочесть, от ангста до стеба, главное – очень хочется увидеть это вот упрямое: «Мой, теперь не отпущу».
Описание: После событий ДМБ прошло несколько лет. Чарльз – лидер Людей Икс. Эрик – предводитель Братства Мутантов. Но кое-кого такое положение вещей не устраивает.
От автора: Про то, как найти телепата и как живется без телепатии.
Ранее: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12
Часть 13, 2249 слов
В полутьме гигантская сфера Церебро выглядела внушительно и незыблемо.
– Будет лучше, если вы все подождете снаружи, – предложила Джин.
Она едва дотронулась до шлема и тут же отдернула руку, как будто металл обжигал. Маккой дернулся проверять, но безуспешно – всем известный металлокинетик был в кои-то веки ни при чем. Ртуть отчетливо продекламировал под нос фразу относительно презумпции невиновности, которую никто не отменял.
Магнето невозмутимо скрестил руки на груди:
– Я останусь.
– Это может вам навредить.
– Нет. Я знаю, как работает Церебро. И смогу остановить его, если что-то пойдет не так. Никто не пострадает.
Мисс Грей передернуло.
– Дипломат, – с нескрываемым сарказмом заметил Логан. Он наклонился к Джин. – Малышка, мы все в тебя верим. Знаешь, профессору было немногим больше твоего, когда он впервые влез в эту штуковину. Помню, Чак рассказывал, что Зверь подбивал его побриться налысо, чтобы сигнал проходил лучше. Проф, не будь дурак, отказался, ну и тебе это, пожалуй, ни к чему.
Джин через силу улыбнулась.
– Хотя тебе бы пошло.
Циклоп скрипнул зубами.
– Что, правда, лучше? – Пьетро заинтересованно обежал вокруг телепатки.
– Стоять! – рявкнул Росомаха, разом вспоминая армейское прошлое. – Никто никого брить не будет.
– Лучше, если остальные подождут снаружи, – все еще продолжая неприязненно коситься на Магнето, попросил Маккой. – Ты тоже, Логан.
– Хрен.
– Мы теряем время.
– Хорошо, хорошо, – проворчал Маккой. – Тогда я тоже останусь. Надеюсь, Джин не помешает присутствие нас троих.
В чем-то Чарльз, по мнению Эрика, оставался непримиримым романтиком. Захлебываясь от переполнявших чувств, он вдохновенно рассказывал, что Церебро – это планетарий, а сознания людей и мутантов напоминают звезды. Одинокие, затерянные в бесконечной пустоте космоса. Горящие ослепительно ярко и гаснущие. Порой безвозвратно падающие. Леншерр пожимал плечами с деланным безразличием. Ему было интересно, что дальше. Ксавье оживлялся, предвкушая спор.
– А как ты его ощущаешь?
– Как большую сложно устроенную металлическую сферу, – резал Магнето. – Любой механизм, способный вместить в себя столько сознаний, заслуживает больше внимания, чем сами сознания.
Чарльз не тушевался ни минуты.
– Это символично, не так ли, мой друг? В зависимости от наших способностей мы с тобой считаем одушевленными разные вещи.
– Забавно. Ты считаешь, что для меня металл живее людей.
– А разве это не так?
– Возможно. Ты когда-нибудь видел, как металл целенаправленно уничтожает себе подобных?
– Металл способен уничтожать людей.
– Люди сами способны себя уничтожить. Вся история человечества тому пример.
– Но люди становятся лучше. Эволюция неизбежна. Холодная война скоро закончится, и наступит время демократических реформ. Уверен, большинство стран подпишут NPT, значит, настоящей мировой войны больше не будет.
Улыбка Чарльза почему-то не выглядела обидной, а его учительский способ говорить правду не раздражал, а очаровывал. Сколько лет назад это происходило? Порой для того, чтобы понять, как стройно инструменты звучали вместе, нужно избавиться от одного из них. «Гармония, друг мой, не режет слух», – сказал бы Чарльз.
«Скажет. Обязательно скажет».
Эта мысль Эрику не принадлежала.
Шлем был рассчитан на высоту инвалидного кресла, поэтому Джин пришлось встать на колени. Маккой суетился вокруг пульта, по несколько раз проверяя показания датчиков. Голоса остальных, оставшихся за дверью, были не слышны.
– Постарайтесь не двигаться, – попросила мисс Грей.
Вместо привычного скольжения силуэты людей возникли из полутьмы неровными скачками, то зажигаясь ярче, то пропадая. Появилось ощущение невесомости, пол скользил из-под ног, притворяясь бездной. Планетарий без астронома, – подумал Эрик.
– Я ничего не вижу, – отчаянно простонала Джин. – Не могу.
Ее плечи мелко дрожали, кожа выбелилась. Локоны, скользящие из-под шлема Церебро, казались покрытыми налетом ярко-рыжей краски. Она не справлялась, не могла справиться, потому что все еще не верила в реальность настоящего.
Магнето знал один неизменно эффективный метод тренировки: под дулом пистолета. Окажешься в воде – поплывешь. В воздухе – полетишь. Когда кажется, что дошел до предела своих возможностей, всегда стоит сделать еще один шаг вперед. Любой организм, в конечном счете, стремится выжить, поэтому приберегает, захоранивает немного сил на черный день. Иногда такой крошечный шаг вперед преодолевает целую вселенную. Джин пока не знала об этом – бережная теплица Чарльза превращала любой решительный шаг ученика в мягкую кошачью поступь. Зато дикий зверь Логан знал очень хорошо.
Движение адамантия за спиной Эрика было слитно-гладким как у прекрасно подогнанного механизма.
– Только тронь ее, – проникновенно шепнул Росомаха. – Руки поотрываю.
Маккой поспешно заговорил:
– Я могу усилить сигнал. Тогда будет не так сложно улавливать телепатические волны.
– Нет, – громко сказал Магнето. Стоять неподвижно было легко; воздух в работающем Церебро будто уплотнялся, заполняясь полуматериальными фигурами. – С точностью наоборот. Сигнал нужно заглушить.
Маккой посмотрел на него как на душевнобольного.
– Джин и так не может их услышать.
– Поэтому и не может. Как ты думаешь, Зверь, чье сознание проще всего обнаружить телепату? Сознание оборотня? Или метеокинетика? Может быть, регенерата?
– Другого телепата, – хмыкнул Хоулетт. – А что, похоже, Леншерр прав.
– Если ослабить общий уровень сигнала, любая девиация станет более очевидной.
– Бред, – искренне возмутился Хэнк. – Это все равно, что пытаться шепот стенографировать.
Джин содрала с головы шлем и обессилено ткнулась лицом в колени. Кажется, она плакала.
– Эй, – голос Росомахи, оказывается, мог быть и таким, пружинно легким. Обогнув Леншерра, он приобнял Джин за плечи, поднимая на ноги. – Магнето, похоже, дело говорит. Ты ведь не против небольшой помощи?
– Я согласна. Если это может помочь.
Платформа, похожая на капитанский мостик в сердцевине Церебро, была насквозь пропитана металлом. Эрик воздел руки и шагнул вперед, в пустой воздух. Навстречу ему из пола взметнулась пластина-ступень, за ней еще и еще. Прямоугольные панели сферы Церебро пришли в движение, отделяясь от стен и начиная вращаться. Зависая в воздухе, они устремлялись к стенам, с филигранной точностью вставая на освобожденное место. Их полет, как сложный танец, завораживал. Плащ Магнето лакированной волной застыл в воздухе, топорщась за плечами мутанта. Пластины Церебро двигались все быстрее и быстрее. Практически неподвижная фигура в воздухе и металлическое безумие вокруг выглядели неестественно величественными. Оставшимся внизу пришлось задрать головы, чтобы смотреть. Смотрели все трое: завороженная Джин, грызущий неизменную сигару Логан и дергано мнущий в руках край клетчатой рубашки Хэнк. В поначалу хаотичном перемещении пластин постепенно начинала прослеживаться система – Магнето опускал их ближе к земле, оставляя верхнюю часть сферы полуоткрытой. Один из листов проплыл совсем близко от платформы, и Хэнк машинально провел по нему рукой. Собственных рук создание в чужих руках не потеряло и толики привлекательности.
– Ведь это поможет? – спросила Джин, обращаясь к Хэнку.
– Я бы спросил по-другому, – встрял Росомаха. – Он знает, что делает?
– Он помогал строить этот вариант Церебро.
– Это значит «да»?
– Это значит «шанс у нас есть».
– Умеешь обнадежить, Зверь.
– Я ему верю, – неожиданно для всех сказала Джин.
Происходящее не давалось Леншерру легко. Лоб бисерился потом, а напряженные руки, дирижирующие металлическим оркестром, стали казаться сведенными судорогой. Только лицо оставалось извечной непроницаемой маской. Безупречный страж эмоций и здесь скрупулезно выполнял свою работу.
Несколько пластин аккуратно легли на мостик. Вслед за ними, бесшумно вставая рядом с Джин, вернулся и Леншерр.
– Теперь прибор должен улавливать только самые мощные волны. Мисс Грей, это относится не только к профессору Ксавье, но и к Эмме Фрост. Достаточно будет найти кого-то одного.
Джин кивнула.
– Я постараюсь. Только… теперь я действительно хочу остаться одна.
За дверью Церебро было не менее жарко. Пьетро и Скотт вдохновенно собачились, а Ороро безуспешно пыталась их урезонить, пока Ванда с отсутствующим выражением лица прислушивалась к происходящему внутри.
– Магнето разрушает все, к чему прикасается, – бушевал Скотт.
– Тебе вот и прикасаться ни к чему не надо, чтобы зажарить все в яичницу. Так что теперь, тебя в клетку сажать?
– Я контролирую свои способности!
– Очки твои способности контролируют. Хотя вот мне всегда было интересно: если они поглощают лазерные волны, они ж должны нагреваться. И как ты их охлаждаешь: головой быстро мотаешь?
– А ты обувь в магазине бронежилетов покупаешь?
– А я обувь не покупаю, я ее тестирую. Продавцы мне еще приплачивать должны.
Появление в коридоре троицы старших прервало дискуссию и вызвало шквал вопросов. Магнето величественным поднятием руки пресек беспорядок.
– Вы оставили ее одну! – взорвался Циклоп.
– Все будет хорошо, – без малейшей уверенности в голосе предположил Маккой.
– Тише, она запустила Церебро, – вполголоса сказала Ванда.
Из-за стены не доносилось ни звука. Только тихое, на пределе слышимости, гудение, как при работе гигантского трансформатора. Потом стихло и оно.
Дверь пришлось открыть Магнето. Джин Грей сидела на полу, прислонившись спиной к пульту управления. В лице не было ни кровинки. Скотт бросился рядом на колени, притягивая к себе, но Джин отвела его руку и сказала:
– Мне не удалось найти профессора. Но я знаю, где Эмма Фрост.
– Здравствуйте, профессор Ксавье.
Незнакомый голос был переполнен торжеством. Торжество без всякой телепатии било по вискам, безжалостно вторгаясь в сознание. Это была не просто радость победы – ликование сродни фанатизму.
– Вы не представляете, как я рад нашей встрече.
Не открывая глаз, Чарльз мысленно потянулся к незнакомцу. Пришлось преодолеть естественное отвращение – в липкий омут чужого злорадства проваливаться хотелось не больше, чем в канализационную яму. Мысль беспомощно ткнулась в безликую поролоновую стену, ощупью протянулась дальше, но везде была одна и та же безликая стена. Способности, заключенные в мягкий карцер как камеру для буйнопомешанных, забились, безуспешно ища выход.
Выхода не было. Пришлось открыть глаза.
Лицо человека, склонившегося перед креслом, казалось смутно знакомым. Расплывчатые от возраста черты все еще сохраняли характерную военную жесткость. Взгляд глубоко посаженных серых глаз был раскаленно-острым. Имени Ксавье не помнил.
– Я облегчу вам задачу, – губы человека слегка растянулись в подобии улыбки. – Полковник Уильям Страйкер. Мы с вами встречались в Париже в январе семьдесят третьего. Мистер Леншерр использовал против меня мой же тайзер.
Лицо, наконец, вырезалось из памяти вместе с белыми стенами в пошловатых золотых панелях и копией «Свободы на баррикадах». Тогда он впервые после долгого перерыва увидел Рейвен, и еще там был Эрик. Эрик.
– Я вас помню.
– Хорошо. Обсудим положение дел?
Ксавье потянулся к виску, рука ткнулась в металл. Шлем не блокировал периферическое зрение, поэтому поначалу Чарльз его не заметил. Зато телепатию блокировал просто отлично. Чарльз поморщился и спросил:
– Где Эмма Фрост?
– Простая предосторожность, профессор. Мне бы не хотелось, чтобы вы покинули нас раньше времени. Этот головной убор действует наподобие любимой игрушки вашего друга Леншерра. Согласитесь, заблокировать одно сознание от телепатии лишь немногим проще, чем заблокировать одного телепата от чужих сознаний. Кстати, не пытайтесь его снять. Без защитного кода он запрограммирован на моментальное самоуничтожение. И я бы не советовал вам совершать резкие движения. Вы же не хотите остаться без головы?
– Где Эмма Фрост? – повторил Чарльз сквозь зубы. Способ решать проблемы по мере их возникновения, который он всегда советовал ученикам, трещал по всем швам. Оставалось так любимое Эриком ослиное упрямство.
– Мисс Фрост успешно выполнила возложенную на нее часть операции. Ее присутствие здесь больше не требуется.
– Она жива? – с деланным равнодушием спросил Ксавье.
Остатки наркотического сна улетучивались на глазах. Телепат поерзал в кресле, меняя позу и изучая помещение. Комната без окон не могла похвастаться обстановкой – два стула через пустой стол, безликий закрытый шкаф, невзрачная лампа под потолком. Один из стульев был наскоро отодвинут от стола, чтобы уступить место инвалидному креслу. Ни единого ключа к происходящему.
– Разумеется, – Страйкер сел напротив, побарабанил пальцами по столешнице. – И если вы согласитесь сотрудничать, вам также ничего не грозит.
– А если не соглашусь?
– Видите ли, профессор, – Страйкер снова хищно улыбнулся. Взгляд при этом бил все так же безошибочно. – На самом деле это совершенно не важно. Вы – сыр в мышеловке.
– А вы считаете себя котом?
– Нет. Кота я хочу поймать.
– На сыр? – Чарльз рассмеялся. Смех вышел неожиданно искренним, и Страйкер недовольно поморщился.
– На мышь.
– И кто в вашей истории кот?
– На вашем месте я бы больше интересовался мышью.
– Послушайте, – Чарльз положил руки перед собой, стараясь интонировать максимально мягко, как делал, когда говорил с детьми. С детьми, правда, выходило само собой, а здесь приходилось себя заставлять. – Чего бы вы сейчас ни пытались добиться, это незаконно. Вы собираетесь удерживать меня здесь против воли – зачем? Я прошу вас отпустить меня и, если после этого у вас останутся какие-то вопросы ко мне, знайте, что я ни от кого не скрываюсь. Вы всегда можете посетить мою школу, и мы поговорим о том, что вас интересует, в более подобающей обстановке. И, кстати, здесь – это где?
– Лонг-Айленд-Сити, Куинс, Нью-Йорк.
– Здесь вы строите Стражей?
Улыбка Страйкера снова стала самодовольно-торжествующей.
– Вижу, мой небольшой слух дошел и до ваших ушей. Профессор, здесь нет никаких роботов. Программа была закрыта много лет назад.
– В таком случае что я здесь делаю?
– Ваши вопросы закономерны, но у меня тоже есть к вам несколько. Не возражаете, если я их задам?
– Сначала ответьте на мой вопрос.
– Поверьте, вы сами все поймете. Итак, вы знакомы с Вандой Максимофф?
В висках кольнуло, стало тяжелее дышать.
– Да, я ее знаю.
– Можете рассказать про ее мутацию?
– Она создает энергетические сферы и управляет ими. Послушайте, Страйкер, я прекрасно знаю, какого размера досье на каждого мутанта в ЦРУ. Перестаньте со мной играть, это не сработает.
Страйкер побагровел.
– Вы не в том положении, чтобы командовать, Ксавье.
– Вы тоже. Иначе вы бы давно меня убили. Или, что вероятнее, не затевали бы этот фарс. Вам что-то нужно от меня. Что?
Страйкер прикрыл глаза, отбил на столе еще одну дробь. Чарльз молча ждал.
– Эрик Леншерр.
Имя прозвучало тихо, как выстрел из пистолета с глушителем, а вот пораженная цель взорвалась дождем осколков. Ранен. Чарльз собрался, приподнял бровь, улыбнулся и спросил:
– Простите. Вы захватили меня, потому что вам нужен Магнето?
– Я не закончил. Эрик Леншерр и Ванда Максимофф.
Убит.
– Зачем?
Сколько Ксавье не имел дела со злоумышленниками всех мастей, ни один из них не мог удержаться от того, чтобы поделиться своими планами. Люди неизменно нуждались в признании. По молодости Эрик тоже не был исключением. Потом края юношеского максимализма поистрепались, и Магнето стал делиться информацией только с соучастниками. Так трудно было забыть: сладкое тепло камина и неизменный черный силуэт в кресле напротив. Эрик одинаково спокойно вещал о своих планах, господстве мутантов, Третьей мировой и убийстве Шоу, а Чарльз слушал, слушал, и все не мог найти нужные слова, чтобы описать этот островок покоя в бурном облаке энтропии. Казалось: опишешь – и откроется истина. Сколько лет назад это было?
– Скажите, профессор, вот вы – телепат и должны знать наверняка. Что движет большинством людей?
Чарльз попытался сфокусировать взгляд на Страйкере. В эту минуту он готов был согласиться со всеми идеями Эрика. Оптом.
– Жажда признания. Не так ли, Уильям?
Полковник вздрогнул.
– Личные мотивы, профессор. Поэтому вы с вашей сестрой и оказались здесь.
для обзоров
Автор: kajitokika
Фэндом: X-Men
Герои: Эрик/Чарльз, Пьетро, и все-все-все
Жанр: Как в жизни – поровну ангста и юмора
Рейтинг: R
Размер: макси
Статус: в процессе
Заявка: фул текстРодилось из заявки единственной и неповторимой Кас ебашит хардкор: «Ты уже прогнал меня однажды, я послушался, и сам смотри, к чему нас это привело. Теперь – не уйду и не отпущу». То есть Магнето берет Чарльза почти что в плен, запирает у себя, удерживает против воли, скажем, после событий дней минувшего будущего. Тот злится, пытается освободиться день за днем, шлет Эрика на три буквы, но тот если вбил себе что-нибудь в свою очаровательную голову, то это уже никакой мухобойкой не выбьешь. Тут даже жанр неважен – что угодно было бы интересно прочесть, от ангста до стеба, главное – очень хочется увидеть это вот упрямое: «Мой, теперь не отпущу».
Описание: После событий ДМБ прошло несколько лет. Чарльз – лидер Людей Икс. Эрик – предводитель Братства Мутантов. Но кое-кого такое положение вещей не устраивает.
От автора: Про то, как найти телепата и как живется без телепатии.
Ранее: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12
Часть 13, 2249 слов
В полутьме гигантская сфера Церебро выглядела внушительно и незыблемо.
– Будет лучше, если вы все подождете снаружи, – предложила Джин.
Она едва дотронулась до шлема и тут же отдернула руку, как будто металл обжигал. Маккой дернулся проверять, но безуспешно – всем известный металлокинетик был в кои-то веки ни при чем. Ртуть отчетливо продекламировал под нос фразу относительно презумпции невиновности, которую никто не отменял.
Магнето невозмутимо скрестил руки на груди:
– Я останусь.
– Это может вам навредить.
– Нет. Я знаю, как работает Церебро. И смогу остановить его, если что-то пойдет не так. Никто не пострадает.
Мисс Грей передернуло.
– Дипломат, – с нескрываемым сарказмом заметил Логан. Он наклонился к Джин. – Малышка, мы все в тебя верим. Знаешь, профессору было немногим больше твоего, когда он впервые влез в эту штуковину. Помню, Чак рассказывал, что Зверь подбивал его побриться налысо, чтобы сигнал проходил лучше. Проф, не будь дурак, отказался, ну и тебе это, пожалуй, ни к чему.
Джин через силу улыбнулась.
– Хотя тебе бы пошло.
Циклоп скрипнул зубами.
– Что, правда, лучше? – Пьетро заинтересованно обежал вокруг телепатки.
– Стоять! – рявкнул Росомаха, разом вспоминая армейское прошлое. – Никто никого брить не будет.
– Лучше, если остальные подождут снаружи, – все еще продолжая неприязненно коситься на Магнето, попросил Маккой. – Ты тоже, Логан.
– Хрен.
– Мы теряем время.
– Хорошо, хорошо, – проворчал Маккой. – Тогда я тоже останусь. Надеюсь, Джин не помешает присутствие нас троих.
В чем-то Чарльз, по мнению Эрика, оставался непримиримым романтиком. Захлебываясь от переполнявших чувств, он вдохновенно рассказывал, что Церебро – это планетарий, а сознания людей и мутантов напоминают звезды. Одинокие, затерянные в бесконечной пустоте космоса. Горящие ослепительно ярко и гаснущие. Порой безвозвратно падающие. Леншерр пожимал плечами с деланным безразличием. Ему было интересно, что дальше. Ксавье оживлялся, предвкушая спор.
– А как ты его ощущаешь?
– Как большую сложно устроенную металлическую сферу, – резал Магнето. – Любой механизм, способный вместить в себя столько сознаний, заслуживает больше внимания, чем сами сознания.
Чарльз не тушевался ни минуты.
– Это символично, не так ли, мой друг? В зависимости от наших способностей мы с тобой считаем одушевленными разные вещи.
– Забавно. Ты считаешь, что для меня металл живее людей.
– А разве это не так?
– Возможно. Ты когда-нибудь видел, как металл целенаправленно уничтожает себе подобных?
– Металл способен уничтожать людей.
– Люди сами способны себя уничтожить. Вся история человечества тому пример.
– Но люди становятся лучше. Эволюция неизбежна. Холодная война скоро закончится, и наступит время демократических реформ. Уверен, большинство стран подпишут NPT, значит, настоящей мировой войны больше не будет.
Улыбка Чарльза почему-то не выглядела обидной, а его учительский способ говорить правду не раздражал, а очаровывал. Сколько лет назад это происходило? Порой для того, чтобы понять, как стройно инструменты звучали вместе, нужно избавиться от одного из них. «Гармония, друг мой, не режет слух», – сказал бы Чарльз.
«Скажет. Обязательно скажет».
Эта мысль Эрику не принадлежала.
Шлем был рассчитан на высоту инвалидного кресла, поэтому Джин пришлось встать на колени. Маккой суетился вокруг пульта, по несколько раз проверяя показания датчиков. Голоса остальных, оставшихся за дверью, были не слышны.
– Постарайтесь не двигаться, – попросила мисс Грей.
Вместо привычного скольжения силуэты людей возникли из полутьмы неровными скачками, то зажигаясь ярче, то пропадая. Появилось ощущение невесомости, пол скользил из-под ног, притворяясь бездной. Планетарий без астронома, – подумал Эрик.
– Я ничего не вижу, – отчаянно простонала Джин. – Не могу.
Ее плечи мелко дрожали, кожа выбелилась. Локоны, скользящие из-под шлема Церебро, казались покрытыми налетом ярко-рыжей краски. Она не справлялась, не могла справиться, потому что все еще не верила в реальность настоящего.
Магнето знал один неизменно эффективный метод тренировки: под дулом пистолета. Окажешься в воде – поплывешь. В воздухе – полетишь. Когда кажется, что дошел до предела своих возможностей, всегда стоит сделать еще один шаг вперед. Любой организм, в конечном счете, стремится выжить, поэтому приберегает, захоранивает немного сил на черный день. Иногда такой крошечный шаг вперед преодолевает целую вселенную. Джин пока не знала об этом – бережная теплица Чарльза превращала любой решительный шаг ученика в мягкую кошачью поступь. Зато дикий зверь Логан знал очень хорошо.
Движение адамантия за спиной Эрика было слитно-гладким как у прекрасно подогнанного механизма.
– Только тронь ее, – проникновенно шепнул Росомаха. – Руки поотрываю.
Маккой поспешно заговорил:
– Я могу усилить сигнал. Тогда будет не так сложно улавливать телепатические волны.
– Нет, – громко сказал Магнето. Стоять неподвижно было легко; воздух в работающем Церебро будто уплотнялся, заполняясь полуматериальными фигурами. – С точностью наоборот. Сигнал нужно заглушить.
Маккой посмотрел на него как на душевнобольного.
– Джин и так не может их услышать.
– Поэтому и не может. Как ты думаешь, Зверь, чье сознание проще всего обнаружить телепату? Сознание оборотня? Или метеокинетика? Может быть, регенерата?
– Другого телепата, – хмыкнул Хоулетт. – А что, похоже, Леншерр прав.
– Если ослабить общий уровень сигнала, любая девиация станет более очевидной.
– Бред, – искренне возмутился Хэнк. – Это все равно, что пытаться шепот стенографировать.
Джин содрала с головы шлем и обессилено ткнулась лицом в колени. Кажется, она плакала.
– Эй, – голос Росомахи, оказывается, мог быть и таким, пружинно легким. Обогнув Леншерра, он приобнял Джин за плечи, поднимая на ноги. – Магнето, похоже, дело говорит. Ты ведь не против небольшой помощи?
– Я согласна. Если это может помочь.
Платформа, похожая на капитанский мостик в сердцевине Церебро, была насквозь пропитана металлом. Эрик воздел руки и шагнул вперед, в пустой воздух. Навстречу ему из пола взметнулась пластина-ступень, за ней еще и еще. Прямоугольные панели сферы Церебро пришли в движение, отделяясь от стен и начиная вращаться. Зависая в воздухе, они устремлялись к стенам, с филигранной точностью вставая на освобожденное место. Их полет, как сложный танец, завораживал. Плащ Магнето лакированной волной застыл в воздухе, топорщась за плечами мутанта. Пластины Церебро двигались все быстрее и быстрее. Практически неподвижная фигура в воздухе и металлическое безумие вокруг выглядели неестественно величественными. Оставшимся внизу пришлось задрать головы, чтобы смотреть. Смотрели все трое: завороженная Джин, грызущий неизменную сигару Логан и дергано мнущий в руках край клетчатой рубашки Хэнк. В поначалу хаотичном перемещении пластин постепенно начинала прослеживаться система – Магнето опускал их ближе к земле, оставляя верхнюю часть сферы полуоткрытой. Один из листов проплыл совсем близко от платформы, и Хэнк машинально провел по нему рукой. Собственных рук создание в чужих руках не потеряло и толики привлекательности.
– Ведь это поможет? – спросила Джин, обращаясь к Хэнку.
– Я бы спросил по-другому, – встрял Росомаха. – Он знает, что делает?
– Он помогал строить этот вариант Церебро.
– Это значит «да»?
– Это значит «шанс у нас есть».
– Умеешь обнадежить, Зверь.
– Я ему верю, – неожиданно для всех сказала Джин.
Происходящее не давалось Леншерру легко. Лоб бисерился потом, а напряженные руки, дирижирующие металлическим оркестром, стали казаться сведенными судорогой. Только лицо оставалось извечной непроницаемой маской. Безупречный страж эмоций и здесь скрупулезно выполнял свою работу.
Несколько пластин аккуратно легли на мостик. Вслед за ними, бесшумно вставая рядом с Джин, вернулся и Леншерр.
– Теперь прибор должен улавливать только самые мощные волны. Мисс Грей, это относится не только к профессору Ксавье, но и к Эмме Фрост. Достаточно будет найти кого-то одного.
Джин кивнула.
– Я постараюсь. Только… теперь я действительно хочу остаться одна.
За дверью Церебро было не менее жарко. Пьетро и Скотт вдохновенно собачились, а Ороро безуспешно пыталась их урезонить, пока Ванда с отсутствующим выражением лица прислушивалась к происходящему внутри.
– Магнето разрушает все, к чему прикасается, – бушевал Скотт.
– Тебе вот и прикасаться ни к чему не надо, чтобы зажарить все в яичницу. Так что теперь, тебя в клетку сажать?
– Я контролирую свои способности!
– Очки твои способности контролируют. Хотя вот мне всегда было интересно: если они поглощают лазерные волны, они ж должны нагреваться. И как ты их охлаждаешь: головой быстро мотаешь?
– А ты обувь в магазине бронежилетов покупаешь?
– А я обувь не покупаю, я ее тестирую. Продавцы мне еще приплачивать должны.
Появление в коридоре троицы старших прервало дискуссию и вызвало шквал вопросов. Магнето величественным поднятием руки пресек беспорядок.
– Вы оставили ее одну! – взорвался Циклоп.
– Все будет хорошо, – без малейшей уверенности в голосе предположил Маккой.
– Тише, она запустила Церебро, – вполголоса сказала Ванда.
Из-за стены не доносилось ни звука. Только тихое, на пределе слышимости, гудение, как при работе гигантского трансформатора. Потом стихло и оно.
Дверь пришлось открыть Магнето. Джин Грей сидела на полу, прислонившись спиной к пульту управления. В лице не было ни кровинки. Скотт бросился рядом на колени, притягивая к себе, но Джин отвела его руку и сказала:
– Мне не удалось найти профессора. Но я знаю, где Эмма Фрост.
– Здравствуйте, профессор Ксавье.
Незнакомый голос был переполнен торжеством. Торжество без всякой телепатии било по вискам, безжалостно вторгаясь в сознание. Это была не просто радость победы – ликование сродни фанатизму.
– Вы не представляете, как я рад нашей встрече.
Не открывая глаз, Чарльз мысленно потянулся к незнакомцу. Пришлось преодолеть естественное отвращение – в липкий омут чужого злорадства проваливаться хотелось не больше, чем в канализационную яму. Мысль беспомощно ткнулась в безликую поролоновую стену, ощупью протянулась дальше, но везде была одна и та же безликая стена. Способности, заключенные в мягкий карцер как камеру для буйнопомешанных, забились, безуспешно ища выход.
Выхода не было. Пришлось открыть глаза.
Лицо человека, склонившегося перед креслом, казалось смутно знакомым. Расплывчатые от возраста черты все еще сохраняли характерную военную жесткость. Взгляд глубоко посаженных серых глаз был раскаленно-острым. Имени Ксавье не помнил.
– Я облегчу вам задачу, – губы человека слегка растянулись в подобии улыбки. – Полковник Уильям Страйкер. Мы с вами встречались в Париже в январе семьдесят третьего. Мистер Леншерр использовал против меня мой же тайзер.
Лицо, наконец, вырезалось из памяти вместе с белыми стенами в пошловатых золотых панелях и копией «Свободы на баррикадах». Тогда он впервые после долгого перерыва увидел Рейвен, и еще там был Эрик. Эрик.
– Я вас помню.
– Хорошо. Обсудим положение дел?
Ксавье потянулся к виску, рука ткнулась в металл. Шлем не блокировал периферическое зрение, поэтому поначалу Чарльз его не заметил. Зато телепатию блокировал просто отлично. Чарльз поморщился и спросил:
– Где Эмма Фрост?
– Простая предосторожность, профессор. Мне бы не хотелось, чтобы вы покинули нас раньше времени. Этот головной убор действует наподобие любимой игрушки вашего друга Леншерра. Согласитесь, заблокировать одно сознание от телепатии лишь немногим проще, чем заблокировать одного телепата от чужих сознаний. Кстати, не пытайтесь его снять. Без защитного кода он запрограммирован на моментальное самоуничтожение. И я бы не советовал вам совершать резкие движения. Вы же не хотите остаться без головы?
– Где Эмма Фрост? – повторил Чарльз сквозь зубы. Способ решать проблемы по мере их возникновения, который он всегда советовал ученикам, трещал по всем швам. Оставалось так любимое Эриком ослиное упрямство.
– Мисс Фрост успешно выполнила возложенную на нее часть операции. Ее присутствие здесь больше не требуется.
– Она жива? – с деланным равнодушием спросил Ксавье.
Остатки наркотического сна улетучивались на глазах. Телепат поерзал в кресле, меняя позу и изучая помещение. Комната без окон не могла похвастаться обстановкой – два стула через пустой стол, безликий закрытый шкаф, невзрачная лампа под потолком. Один из стульев был наскоро отодвинут от стола, чтобы уступить место инвалидному креслу. Ни единого ключа к происходящему.
– Разумеется, – Страйкер сел напротив, побарабанил пальцами по столешнице. – И если вы согласитесь сотрудничать, вам также ничего не грозит.
– А если не соглашусь?
– Видите ли, профессор, – Страйкер снова хищно улыбнулся. Взгляд при этом бил все так же безошибочно. – На самом деле это совершенно не важно. Вы – сыр в мышеловке.
– А вы считаете себя котом?
– Нет. Кота я хочу поймать.
– На сыр? – Чарльз рассмеялся. Смех вышел неожиданно искренним, и Страйкер недовольно поморщился.
– На мышь.
– И кто в вашей истории кот?
– На вашем месте я бы больше интересовался мышью.
– Послушайте, – Чарльз положил руки перед собой, стараясь интонировать максимально мягко, как делал, когда говорил с детьми. С детьми, правда, выходило само собой, а здесь приходилось себя заставлять. – Чего бы вы сейчас ни пытались добиться, это незаконно. Вы собираетесь удерживать меня здесь против воли – зачем? Я прошу вас отпустить меня и, если после этого у вас останутся какие-то вопросы ко мне, знайте, что я ни от кого не скрываюсь. Вы всегда можете посетить мою школу, и мы поговорим о том, что вас интересует, в более подобающей обстановке. И, кстати, здесь – это где?
– Лонг-Айленд-Сити, Куинс, Нью-Йорк.
– Здесь вы строите Стражей?
Улыбка Страйкера снова стала самодовольно-торжествующей.
– Вижу, мой небольшой слух дошел и до ваших ушей. Профессор, здесь нет никаких роботов. Программа была закрыта много лет назад.
– В таком случае что я здесь делаю?
– Ваши вопросы закономерны, но у меня тоже есть к вам несколько. Не возражаете, если я их задам?
– Сначала ответьте на мой вопрос.
– Поверьте, вы сами все поймете. Итак, вы знакомы с Вандой Максимофф?
В висках кольнуло, стало тяжелее дышать.
– Да, я ее знаю.
– Можете рассказать про ее мутацию?
– Она создает энергетические сферы и управляет ими. Послушайте, Страйкер, я прекрасно знаю, какого размера досье на каждого мутанта в ЦРУ. Перестаньте со мной играть, это не сработает.
Страйкер побагровел.
– Вы не в том положении, чтобы командовать, Ксавье.
– Вы тоже. Иначе вы бы давно меня убили. Или, что вероятнее, не затевали бы этот фарс. Вам что-то нужно от меня. Что?
Страйкер прикрыл глаза, отбил на столе еще одну дробь. Чарльз молча ждал.
– Эрик Леншерр.
Имя прозвучало тихо, как выстрел из пистолета с глушителем, а вот пораженная цель взорвалась дождем осколков. Ранен. Чарльз собрался, приподнял бровь, улыбнулся и спросил:
– Простите. Вы захватили меня, потому что вам нужен Магнето?
– Я не закончил. Эрик Леншерр и Ванда Максимофф.
Убит.
– Зачем?
Сколько Ксавье не имел дела со злоумышленниками всех мастей, ни один из них не мог удержаться от того, чтобы поделиться своими планами. Люди неизменно нуждались в признании. По молодости Эрик тоже не был исключением. Потом края юношеского максимализма поистрепались, и Магнето стал делиться информацией только с соучастниками. Так трудно было забыть: сладкое тепло камина и неизменный черный силуэт в кресле напротив. Эрик одинаково спокойно вещал о своих планах, господстве мутантов, Третьей мировой и убийстве Шоу, а Чарльз слушал, слушал, и все не мог найти нужные слова, чтобы описать этот островок покоя в бурном облаке энтропии. Казалось: опишешь – и откроется истина. Сколько лет назад это было?
– Скажите, профессор, вот вы – телепат и должны знать наверняка. Что движет большинством людей?
Чарльз попытался сфокусировать взгляд на Страйкере. В эту минуту он готов был согласиться со всеми идеями Эрика. Оптом.
– Жажда признания. Не так ли, Уильям?
Полковник вздрогнул.
– Личные мотивы, профессор. Поэтому вы с вашей сестрой и оказались здесь.
для обзоров
@темы: Творчество, X-Men
Я все ждала, что Магнито поведет себя как Магнито и ради спасения Чарльза "бросит Джин в воду". Хорошо, что нашли другой выход). Очень уж у тебя нормальный Эрик. Без канонного мудизма)). Приятно видеть его таким).
Я как-то продумывала сюжет с похищением Страйкером Чарльза-колясочника, так что теперь эту часть особенно близко к сердцу принимаю). И переживаю за целость Чарльза
– Что, правда, лучше? – Пьетро заинтересованно обежал вокруг телепатки.
– Стоять! – рявкнул Росомаха, разом вспоминая армейское прошлое. – Никто никого брить не будет.
Лапушки какие)))))
Научное мышление в исполнении Эрика внушает весьма))
«Скажет. Обязательно скажет».
Эта мысль Эрику не принадлежала.
А кому?
А сравнение с морским боем напомнило
Я догадалась, что похититель — Страйкер ) И у меня был такой замысел, а ещё как раз я взялась бетить текст с этим сюжетным поворотом, тут и догадалась.
Задумалась про «канонный мудизм». Скажем так: Эрик обладает носорожьим подходом к решению проблем. Есть проблема – есть решение, если между ними нет дороги – дорогу нужно проложить. Точнее, протоптать. В данной ситуации цель Эрика – это Чарльз. К Чарльзу протаптывается дорога. «Дети» Чарльза слишком близко, проложишь дорогу по ним – проложишь по Чарльзу, а это уже не укладывается в концепцию. С другой стороны, Эрик не кажется мне человеком недальновидным. Если бы у Джин ничего не вышло даже после «перестройки» Церебро, плавать бы ей по самые косички)).
Я как-то продумывала сюжет с похищением Страйкером Чарльза-колясочника, так что теперь эту часть особенно близко к сердцу принимаю).
Правда? Это особенно приятно, потому что Страйкер у меня неожиданно оброс концепцией, и выводить его как злодея без страха и упрека теперь не хочется. Буду стараться вдвойне)).
Файмор,
Мне вот очень мил пассаж про тестирование кроссовок)). А что, опускают же их во всякие растворы, чтобы проверить на прочность? А тут самый быстрый в мире мутант – чем не модель?
Вот как Эрик помогал строить Церебро, не зная секретов телепатии Чарльза, как??? А если знал, то… на этом мысль начинает довольно мурлыкать)).
КаМея,
А кому?
Мысль Джин. Эрик дал разрешение прочитать его память, но Грей не обладает опытом Ксавье, поэтому не может вовремя остановиться)). А еще она переживает за их отношение, потому что кому как не ей знать про одиночество профессора?
Картинка душевная. Бедный Чарльз. В конце концов, не все же им в шахматы играть? Есть много других парных… игр. Шашки, карты, морской бой, данетки)). Ох, какая идея, кто бы написал: «Чарльз и Эрик играют в данетки»)).
Я догадалась, что похититель — Страйкер
Бедный, бедный Уильям. Все подозревают его в черных замыслах, а он по-своему несчастен и вообще хотел как лучше. Текст – случайно не «A Place to Fall»? Я видела в новостях, обязательно почитаю.
Картинка душевная. Бедный Чарльз.
Действительно, как же он, бедный, в те же шахматы играет — ведь съеденные фигуры тоже жалко
Ох, какая идея, кто бы написал: «Чарльз и Эрик играют в данетки»)).
Я бы тоже это почитала
Бедный, бедный Уильям. Все подозревают его в черных замыслах, а он по-своему несчастен и вообще хотел как лучше.
После Х-2 его трудно не подозревать. Вот как раз сегодня пересмотрела — хитрый, гад, чуть всех мутантов не извёл, даром что обычный человек. Хороший злодей, теперь таких уже не делают
Текст – случайно не «A Place to Fall»? Я видела в новостях, обязательно почитаю.
Он самый. Меня зацепил интригой, да и сами черики не приторные, так что не раздражают.
хитрый, гад, чуть всех мутантов не извёл
Что мне в этом персонаже еще нравится: налицо эволюция. Сначала он систематично и последовательно занимался созданием оружия икс в виде Росомахи, а потом, столкнувшись с мутацией у собственного сына, решил подойти к проблеме радикально. И ведь по фильмам нельзя сказать, что он действует как фанатик. Действительно, сходство с Эриком налицо. Везет Чарльзу на решительных людей в окружении)).
Он самый. Меня зацепил интригой, да и сами черики не приторные, так что не раздражают.
Тем более почитаю.
ну это же не волшебные шахматы, как в Поттере, когда поверженные фигуры разносили вдребезги. Можно аккуратно и цивилизованно отставить их в сторону до следующего раза)).
«Убитые» кораблики тоже можно заново нарисовать )) Но гуманисту Чарлзу всех жалко
И ведь по фильмам нельзя сказать, что он действует как фанатик.
В Х-2 он был уже порядком фанатичен.
Неужели Эрик и К° попадут в его ловушку? Эрик ведь должен догадаться, что раз Эмма не убила его и вообще не причинила вреда, хотя не могла не понимать, что он немедленно кинется по следам Чарлза, а каково иметь на хвосте такого преследователя, Фрост отлично знает, — значит, ей нужно, чтобы Магнето (и возможно, не он один) пустился в погоню.
Везет Чарльзу на решительных людей в окружении)).
Со Страйкером как раз не повезло )